Во время пандемии и периода самоизоляции проект нашей организации – дневной центр помощи людям в беде “Территория передышки” пошел в пермскую антикризисную коалицию SOSеди. Ее координатором выступила директор ОРПИ и координатор дневного центра Анна Фадеева. Недавно совместно с партнерами мы подели промежуточные итоги совместно работы.

Справка о работе команды SOSеди

Коалиция SOSеди появилась в конце марта 2020 года как объединение крупных пермских некоммерческих организаций для поддержки горожан во время пандемии. В команду SOSедей вошли участники Бессмертного полка в Перми, проектов Центра ГРАНИ, фонда «Дедморозим», поисково-спасательного отряда «Лиза Алерт» в Пермском крае, приюта «Матроскин», центра для людей в беде «Территория передышки» и общественной организации «Территория семьи».

Тогда коронавирус подхватили первые пермяки — количество заболевших исчислялось единицами. В планах коалиции было подготовиться к возможным тяжёлым временам заранее.

После анализа трудностей, с которыми сталкиваются жители городов, где уже бушует коронавирус, коалиция сформулировала несколько направлений работы:

-SOSедская взаимопомощь — поддержка пермяков в создании команд взаимопомощи в каждом доме (пропаганда, мотивация, технологии, инструкции, рекомендации и прочее).

-SOSедская кладовая — срочная продуктовая помощь семьям с детьми и одиноким людям, потерявшим доход из-за эпидемии коронавируса.

-SOSедский совет — консультации по решению проблем, возникших из-за коронавируса (потеря работы, кредиты, меры поддержки и прочее).

-SOSеди по больнице — благотворительная и волонтёрская помощь командам больниц, в которых лечат пермяков от коронавируса, по технологии одного окна со сбором их потребностей, всех предложений о помощи и координации её оказания.

-SOSедская защита — поддержка семей, столкнувшихся с домашним насилием во время самоизоляции.

Итоги работы направлений

1) SOSедская взаимопомощь

-Создан сайт sosediperm.ru и запущена акция взаимопомощи SOSеди с плакатами, открытками и инструкциями о том, как начать безопасно помогать соседям в своём доме.

-Распространено более 5000 плакатов заботы о соседях старше 60 лет и с хроническими заболеваниями — рассказывающих, почему людям в группе риска лучше сейчас не выходить из дома и как это организовать.

-Созданы чат и бот в Телеграм для того, чтобы соседи могли помогать друг другу в пандемию.

-Пермяки помогали друг другу: шили маски для соседей, помогали отремонтировать ноутбук для дистанционной учёбы в школе, проводили онлайн-концерты и онлайн читали сказки на ночь детям.

2) SOSедская кладовая

-При поддержке благотворительного фонда Тимченко и пермского бизнеса общественные организации, ТОСы, инициативные группы жителей, территориальные управления Министерства социального развития Пермского края, государственные учреждения и социальные участковые выдали более 4000 продуктовых наборов тем, кто оказался в беде по всему Пермскому краю. Помощь получили семьи с детьми и одинокие люди, оказавшиеся в трудной ситуации в связи с пандемией, и те, чьё положение в связи с ковидом только ухудшилось. Например, через Пермское региональное отделение Российского Красного Креста продуктовые наборы отправились к жителям северных территорий, пострадавших от весеннего паводка, и людям, оказавшимся в других шок-ситуациях (например, сгорело жильё); продукты получили люди, оказавшиеся на улице во время пандемии, — через группы волонтёров, дневной центр «Территория передышки» и государственный приют «Центр социальной адаптации».

-Состав продуктового набора, технология фасовки продуктовых наборов с жёстким каркасом, чтобы их было удобно транспортировать, а также инфраструктура для бесконтактного распространения наборов была разработана командой поисково-спасательного отряда «Лиза Алерт» в Пермском крае на основе международного опыта.

-Продуктовые наборы через партнёрскую сеть отправились в Пермь, Краснокамск, Нытву, Добрянку, Соликамск, Чайковский, Кунгур, Оханск, Александровск, Осу, Березники, Лысьву, Губаху, Гремячинск, Частые, Большую Соснову, Кизел, Всеволодо-Вильву, Чусовой, Горнозаводск, Кишерть, Берёзовку, Орду, Суксун, а также сёла и деревни в этих районах.

-К сбору продуктовой помощи активно присоединился пермский бизнес. Так, сеть магазинов «Семья» передала 100 готовых продуктовых наборов, а также создала отдельную страницу, на которой каждый желающий мог заказать продуктовый набор для уязвимых семей. На сегодняшний день на сайте купили 64 набора.

-Также продуктами с пермяками поделились: гипермаркет «Ашан», сети магазинов «Лента» и «Магнит», пермский филиал ООО «Нестле Россия», Пермский мукомольный завод, АО «Пермский свинокомплекс» и Metro.

-В апреле «Покровский хлеб» подарил 1000 пасхальных куличей, которыми мы угостили не только бездомных людей, но и врачей скорой помощи, семьи, получающие помощь в СРЦН «Радуга» и в «Территории семьи».

-В разгар пандемии Кулинарная школа Pro100вкусно приготовила 206 порций (40 кг) горячего обеда для жильцов государственного приюта на ул. Героев Хасана, 47в.

-Более 300 развивающих игр, игровых и досуговых наборов на 220 тыс. руб. были переданы в восемь психоневрологических интернатов и два детских дома-интерната Пермского края для поддержки тех, кто оказался в режиме двойной самоизоляции. Всего здесь проживают и проходят лечение более 2000 жителей Прикамья.

3) SOSедский совет

За время пандемии эксперты и юристы Центра ГРАНИ Денис Самойлов, Сергей Максимов и Диана Сорк сделали 12 выпусков SOSедских советов на самые разные темы, волнующие пермяков. Советы касались получения разрешений на перемещение, разъяснения правил карантина, получения поддержки и льгот, прав потребителя и были основаны на вопросах пермяков в социальных сетях.

4) SOSеди по больнице

-В течение карантина Мария Баженова из фонда «Дедморозим» была на связи с больницами, которые перепрофилированы под лечение больных с COVID-19 или подозрением на коронавирус. Благодаря этому удалось удовлетворить срочные бытовые потребности больниц: например, бумажные стаканчики с крышками, чтобы поить больных и пить самим сотрудникам; зубные щётки, чистящие средства, одноразовые простыни, бумажные полотенца, хлопковые костюмы, подгузники для взрослых, средства от пролежней, чай, сахар, кофе и даже пиццу для маленького пациента, который лежал в больнице один. Многое из этого нельзя было заранее запланировать, а на закупку потребовалось бы много времени, поэтому SOSеди вовремя подстраховали врачей в трудные времена.

-Для тех врачей, которые в связи с карантином живут в больнице и после тяжёлых смен пытаются наладить быт в непривычных условиях: здесь же готовят еду, стирают одежду, пермяки передали бытовую технику. В больницы были переданы шесть мультиварок, кухонный комбайн и три стиральные машины.

-Пермяк Денис Чугунов на время карантина за свой счёт установил автомат с кофе и горячими напитками в МСЧ №1 и сейчас тратит по полтора часа через день на его обслуживание. Ежедневно врачи выпивают по 100–120 стаканчиков кофе.

-Организовали доставку горячих обедов для 4 пермских станций скорой помощи. Салаты и второе блюдо весь май бесплатно готовили повара ресторана The Hound, по 150 порций ежедневно в будни, а в дальнейшем оплачивали пермяки своими пожертвованиями. С доставкой обедов помогли 25 пермяков-волонтёров.

-25 000 профессиональных средств защиты, 3000 л антисептических средств на общую сумму более 50 млн. руб. были переданы в 16 больниц, дома престарелых и инвалидов, психоневрологические интернаты Пермского края благодаря сотрудничеству Центра ГРАНИ с благотворительным фондом Тимченко.

5) SOSедская защита

-«Территория семьи» распространила по подъездам 1000 плакатов о том, как помочь соседям в ситуации домашнего насилия — например, если вы слышите, что в соседней квартире разворачивается что-то нежелательное.

Открытое заседание коалиции SOSеди

По итогам этой встречи получился очень длинный текст. Но из песни слов не выкинешь. Мы решили не сокращать этот материал, потому что там много подробностей о практиках, нелёгких решениях, чувствах и эмоциях участников антикризисных объединений. И мы уверены, что он будет полезен и поможет ответить на важные вопросы тем, кто в период пандемии так же, как и мы, пытался сделать всё возможное, чтобы объединить усилия, найти в себе силы помогать тем, кому больше не на кого рассчитывать.

В беседе приняли участие Дмитрий Жебелев, Инна Бабина, Надежда Ли, Мария Баженова, Яна Епишина из Фонда «Дедморозим», Анна Фадеева, координатор коалиции SOSеди и руководитель центра помощи людям в беде «Территория передышки», руководитель «Территории семьи» Анна Зуева, эксперты Центра ГРАНИ Денис Самойлов и Ксения Ершова, Вячеслав Варанкин из PR-агентства VAREN и Анна Отмахова, координатор «Бессмертного полка» в Перми.

Модерировала встречу Светлана Маковецкая, директор Центра ГРАНИ.

Светлана Маковецкая:

— Коалиция SOSеди образовалась очень экзотическим образом. В неё входят Фонд «Дедморозим», Центр ГРАНИ, «Территория семьи», пермские отделения «Лизы Алерт», «Бессмертного полка», «Тотального диктанта», «Территория передышки», приют «Матроскин». К нам присоединилось большое количество замечательных людей. У нас есть возможность поговорить о том, что с нами случилось, какие цели и задачи мы решали, чего достигли. Каких волшебных людей мы встретили на этом пути в течение трёх месяцев. А главное, как сделать из этого наш общий капитал, наше достояние, усилить устойчивость.

Поговорим о коалициестроении, создании союзов, о том, что с нами случилось в пандемию. Первый вопрос к Дмитрию Жебелеву, который отвечает за чудеса в фонде «Дедморозим». Дмитрий — тот человек, у которого в голове родилась идея этой коалиции. Были и представления, как она сработает. Так она сработала или нет?

Дмитрий Жебелев:

— Я одновременно счастлив и расстроен по этому поводу. Моя основная мотивация была в предположении, что всё будет очень плохо, исходя из той информации, которой мы обладали в марте-апреле 2020 года. Что будут угрозы, сложности и проблемы, с которыми наше государство, наш регион, наши жители не сталкивались ещё никогда. И было две личные мотивации. Я всегда считал и продолжаю считать, что фонд «Дедморозим» существует благодаря огромному количеству людей, благодаря им мы накопили ресурсы, научились чему-то, построили фандрайзинговую и информационную инфраструктуру. Было чувство долга, потому что есть люди, которые помогали нам и вместе с нами, и мы должны все свои ресурсы развернуть в том числе и в эту сторону, несмотря на то что это не входит в миссию и цели нашей организации. Мы помогаем детям, оставшимся без попечения родителей, и ребятам со смертельно опасными заболеваниями, и там-то не всё успеваем.

Второй момент — когда мы будем выходить из этой ситуации, смотреть, что происходило, чтобы люди увидели не только проблемы, ужасы, трагедии и трудности, но и примеры того, как мы можем самостоятельно объединяться на простом желании помочь друг другу, без дополнительных мотивов. Чтобы общество вышло из этой ситуации, не только потеряв что-то, но и с какими-то приобретениями, которые можно использовать в будущем.

Что-то получилось, что-то не получилось. Начну с хорошего. По объёмам помощи, по тому, сколько людей узнало о том, что люди, объединяясь, могут оказывать друг другу поддержку без дополнительных мотивов, команда SOSедей сейчас лучшая в Пермском крае, несмотря на структуры, которые имели государственный ресурс. Частично это счастливое стечение обстоятельств, связанное с экспертным потенциалом Центра ГРАНИ и программой, которую реализует Фонд Тимченко, когда мы получили значительное количество ресурсов, которое при участии команды SOSеди перераспределялось. Частично это умение работать с массовой аудиторией, чтобы рассказывать об оказываемой помощи.

Чего не произошло? Это движение на стало особо массовым, оно не вышло за рамки тех, кто объединялся, хотя моя идея, идеальный результат, чтобы в соседскую взаимопомощь были вовлечены десятки, сотни тысяч людей. Этого не случилось по двум причинам. Основная причина — слава богу, не случилось катастрофы, когда огромное количество людей действительно поняли размер угрозы и важность участия каждого, когда с проблемой столкнулся бы каждый второй. И это эмоционально вовлекало бы людей в организацию помощи. Но хорошо, что мы подготовили площадку, на которой, случись что, это объединение было бы возможно. Вторая причина, по которой этого не случилось: у нас нет такого человека или небольшой команды, которые бы всё крепко склеивали в единый организм, который шёл бы в одном направлении, несмотря ни на что.

На будущее у меня очень оптимистичный взгляд. Я люблю сетевые структуры, горизонтальные связи, мне это очень нравится, возможно, практика и жизнь показывают, что не всё из этого возможно. Но соседская взаимопомощь, взаимосвязь между обычными людьми просто потому, что они живут рядом, — это будущее многих направлений, которыми мы занимаемся.

Светлана Маковецкая:

— Скажите, кто придумал бренд SOSеди?

Инна Бабина:

— Я помню, почему это название понравилось больше всего. Потому что в процессе обсуждения мы поняли, что помощь потребуется очень многим людям и нужно будет распространять её большим количеством ресурсов. И этих ресурсов нет ни у одной из наших организаций. Прежде всего, мы говорили о распространении информации, и стало понятно, если речь идёт про листовки, то распространять их проще всего через людей, которые живут по соседству. Нашим организациям, всем, кто входит в коалицию, очень близка идея о том, что в Перми все живут рядом друг с другом, что человеку нужен человек. И эта идея о том, что помочь может тот, кто живёт рядом, очень органично улеглась в название SOSеди и в слоган «В Перми все соседи».

У меня тоже есть ощущение, что не случилось массового участия и единения. У нас просто не хватило ресурсов на то, чтобы это организовать. Мы больше делали ставку на то, чтобы напрямую оказывать помощь конкретным людям, которые оказались в проблемной ситуации и в меньшей мере работали с тем, чтобы активно распространять информацию. С одной стороны, это плохо, для меня это повод для разочарования. С другой стороны, опыт SOSедей оказался полезным. Я поняла, что НКО тоже не сильно готовы к пандемии и к тому, как действовать. У НКО не было общих механизмов, мы много говорили о том, как выявлять людей, которым нужны продукты, потому что случилась пандемия, а не потому, что они плохо живут. У нас не было никаких механизмов по тому, как передавать СИЗы в больницы. Перед началом пандемии не было никаких документов. И в условиях активных нервных действий было сложно наладить этот процесс. Сейчас мы начали его выстраивать, понимать, что в этом направлении работает, а что нет. И для меня этот опыт оказался самым ценным.

Светлана Маковецкая:

— Что на самом деле происходило, кто объединился вокруг этой помощи? Были автоволонтёры, которые отвозили еду в больницы, например, кто с ними взаимодействовал?

Мария Баженова:

— Если говорить про автоволонтёров, то сначала я, потом моя коллега Яна Епишина. Кто эти люди — я не анализировала. Но мне кажется, что эти люди и до этого участвовали в социальной помощи, например, помогали в «Дедморозим», «Территории семьи» или «Территории передышки». Это люди, которые уже привыкли помогать, они знают механизмы, что есть чат, туда координатор отправляет заявку на помощь. Но потом начали появляться новые люди, это было видно по общению в чате. И это здорово, потому что эта ситуация пробудила в человеке что-то доброе.

Яна Епишина:

— Автоволонтёрами в том числе были болельщики команды «Парма». У них есть свой чат, и те, кто был в нашем чате, дублировали информацию туда. Также, когда надо было разгружать фуру СИЗов, тоже люди говорили: «Давайте я позову друзей». Когда люди были на самоизоляции, они помогали больше, а потом с сожалением говорили, что пришлось выходить на работу и помогать в том же объёме уже не получится.

Светлана Маковецкая:

— Что мы будем с этим делать? У нас есть чат, есть люди, которые куда-то ездили, возили, спрашивали, быстро реагировали. Мы с этим богатством куда? Это был частный случай, все мобилизовались, потом демобилизовались и разошлись по своим окопам, в которых до этого находились?

Мария Баженова:

— Пандемия не закончилась. Может быть, у нас силы немного закончились, а пандемия нет. Но, даже если пандемия закончится, есть другие сферы социальной жизни, где помощь волонтёров нужна. И это значит, что у нас есть площадка, где мы можем искать волонтёров, и рассказывать, где и кому нужна помощь.

Светлана Маковецкая:

— Первые автоволонтёры были от «Лизы Алерт», которые привыкли к такому типу мобилизации. Я впервые столкнулась лицом к лицу с людьми, которые работают в «Лиза Алерт», и с тем, как они технологично всё делают. Антон Бояршинов, который делает конвейер из всего, собирает продуктовые наборы быстро и компактно. Это какой-то особый тип социальных навыков, с которыми я впервые столкнулась. Есть ощущение, что мы столкнулись с дефицитными навыками, которые были очень важны. Давайте попытаемся поговорить про символ веры. Когда люди обращаются, нужно внятно объяснить, чем вы занимаетесь? Что это за сообщение, которое мы транслировали? У нас образовалась такая креативная команда, лучшие журналисты и пиарщики, которые собирали полки, чудеса, руководили одними из лучших PR-служб публичных учреждений. Вячеслав, вы креативной, но жёсткой рукой настаивали на том, как должен выглядеть образ SOSедей, каким должен быть язык. Всё удалось?

Вячеслав Варанкин:

— Когда мы конструировали эту историю, у меня в голове всплывал мой подъезд пятиэтажного дома, где выросли все мои лучшие друзья, где мы всегда отправляли друг другу небольшие приветики в виде маминых пирожков. Я помню те времена, когда кто-то забегал в подъезд и кричал: «Пацаны, выходи играть в футбол!» или «Пошли купаться!» И все выползали и шли своей дорогой. Я хотел создать такой образ подъезда, где все друг другу немножечко обязаны, должны, где есть небольшой свой кулуар, своё таинство. В этом была архитектура и стилистика.

Конечно, нам не удалось в наш подъезд привлечь большое количество людей. Видимо, какие-то комнаты и квартиры уже заняты активными людьми, но какие-то места ещё оставались. И, к сожалению, не все «пошли с нами купаться». Почему так произошло, ещё стоит выяснять. Но, мне кажется, что сама тема с коронавирусом всем поднадоела. Если в апреле-мае люди активно к нам добавлялись, смотрели и листали, то ближе к началу лета все просто устали, начали немножечко халтурить, и эту халтуру мы видим на улицах, в магазинах, когда люди не носят маски, не соблюдают дистанцию. Во многом сказалась общая усталость. Но было невероятно круто с теми ребятами, которые побежали всё-таки на речку, окунаться в прохладную воду, помогать друг другу.

Вы все общаетесь друг с другом, у вас профессиональные НКО, а у меня малый бизнес, который к тому же пострадал, коммерческих заказов не было. Я сказал, что я пойду с пацанами купаться на речку, и пошёл. Это моя главная мотивация. И спасибо всем, кто с нами отправился в это путешествие.

Светлана Маковецкая:

— Формула «помощь помогающему», образ помогающего человека — почему это важно, удалось это или нет? С какой аудиторией работали на сайте, в чате?

Вячеслав Варанкин:

— У нас были две целевых аудитории. Первая — те, кто помогает или хочет помочь или просто наблюдает за теми, кто помогает, потому что для них это интересно. И вторая аудитория — те, кому нужна помощь. Их было примерно поровну. Если говорить об образе человека, который помогает, то мне кажется, что это настолько неудивительный человек, под него можно подписать любого пермяка. Самые наши популярные посты и тексты, которые расходились, например, про парня, который установил кофейный аппарат в больнице, про бабушек, дедушек, женщин, мужчин, которые шили дома маски и отправляли в больницы. Супергеройский образ не выстраивается, но размывается в каждом пермяке.

Светлана Маковецкая:

— В коалиции есть организации, которые в обычное время занимаются помощью уязвимым группам, положение которых в период кризиса ещё осложнилось. Анна Андреевна, что там с бездомными людьми, что за ракурс, как помощь оказывалась в рамках SOSедей?

Анна Фадеева:

— Благодаря нашему SOSедскому объединению в «Территории передышки» в работе с бездомными появились новые инструменты. Например, когда активно шёл сбор продуктовых наборов, Надя Ли написала о том, что Билайн готов предоставлять SIM-карты с небольшим количеством денег на счету, и спросила, нужны ли они для продуктовых наборов. Для продуктовых наборов, вроде, нет, но мы со своей стороны тоже связались с Билайном, и теперь у нас есть предоплаченные SIM-карты, мы выдаём их бездомным людям, чтобы мы могли держать с ними связь, когда они едут в другой город домой или ложатся в больницу. Это огромная возможность для нас — действительно что-то очень важное, что у нас появилось в это время.

У нас было несколько ярких историй. Одна из них — в обычное время мы редко выдавали продуктовые наборы, но во время пандемии выдали больше 1000, и из них солидная часть направилась в социальные приюты, в государственный приют «Центр социальной адаптации». Во время пандемии вдруг выяснилось, что в государственном приюте для трудоспособных людей жильцов кормят один раз в день, ужином в 19 часов вечера, и это 200 г еды. До этого все, кто попадал в приют, старались побыстрее устроиться на работу, а во время пандемии все потеряли работу. Заведующие этих центров начали предпринимать какие-то шаги, но очевидно, что государственная система на такой вызов быстро отреагировать не могла. И через SOSедей нашлась девушка Мария, у которой своя кулинарная студия. На время карантина она была закрыта, но зато могла готовить огромные объёмы еды. И она в течение нескольких недель готовила горячую пищу на 150 человек вместе со своим сыном и друзьями. Благодаря SOSедской помощи мы также передали в эти центры продуктовые наборы, чтобы они там могли готовить. Это было очень значимо.

Светлана Маковецкая:

— Давайте поговорим о том, какие новые уязвимости мы обнаружили во время коронакризиса. Надежда, вот эта ситуация с интернатными учреждениями, куда мы собирали СИЗы, санитайзеры, а ещё туда нужны всевозможные материалы для досуга — откуда эта идея? Вы с ними постоянно находились на связи?

Надежда Ли:

— Да, мы поддерживаем общение с учреждениями и с людьми, которые там проживают. В психоневрологические интернаты (ПНИ) для взрослых волонтёры ездят не очень часто, но приезжают с концертами из школ, из самодеятельности. Сейчас такого нет. У жителей интерната нет возможности увидеть родственников, родственники не могут их забрать на лето. И люди, находящиеся в ПНИ, у многих из них диагноз говорит о ментальных проблемах, они сейчас перегружены на психическом уровне гораздо больше, чем это было когда-либо. Поэтому занимать их — это важный момент.

Та помощь, которую удалось оказать, она была очень небольшой в существующей проблеме, но при этом все, кто писали мне лично, очень благодарили!

Детские учреждения переносят эту изоляцию легче, потому что у них больше воспитателей, социальных работников, есть свои психологи, логопеды. Во взрослых учреждениях гораздо меньше штат. Есть санитарки, у которых свои обязанности, они в течение всего дня заняты, они не могут больше внимания уделить проживающему, поговорить, успокоить. Во взрослые учреждения надо принимать волонтёров. Это важный момент. Но ещё один важный момент — для взрослых учреждений сейчас нет никаких послаблений. У них был жёсткий карантин, в нём они и остались.

Светлана Маковецкая:

— Переходим к Анне Зуевой, у нас есть проблема услуг, оказание которых сейчас приостановлено, например часть социальных услуг, которые требуют контакта, или госуслуги, которые можно получить только в органе власти, который не принимает, или МФЦ, куда сложно записаться. И есть проблема ухудшения положения уязвимых групп. Это разные проблемы или одно и то же?

Анна Зуева:

— По сути, одно и то же. Мы идём в цифровизацию, и рано или поздно мы бы пришли к большой части услуг в дистанционном формате, без личного визита и контакта, но не все получатели услуг к этому готовы, уже появляются барьеры электронности. Коронавирус стал катализатором проблем, раньше мы на них не обращали такого внимания. Например, онлайн-образование. Мы поняли, что у многих детей, оказывается, нет компьютеров. Я сама не представляла этот объём. Я предполагала наивно, что у людей есть хоть какой-то гаджет. Но мы обнаружили ужасающую картину.

Я бы ещё добавила, что проблемы появились у всех кризисных центров. Потому что они, так же как и ПНИ, оказались в полном карантине. Женщины, оказавшиеся там, не могут выехать, переехать в съёмное жильё, найти работу. А женщины, которым прямо сейчас нужна помощь, не могут туда попасть, потому что места заняты. И сетка кризисных центров не была готова. Есть и хорошая обратная сторона. По домашнему насилию благодаря объединению с другими организациями были быстро разработаны информативные качественные листовки, которые были распространены. И выросло число обращений по домашнему насилию не только к нам, но и в органы полиции. Органы полиции стали одним из инициаторов написания программы по домашнему насилию на уровне региона. Планируется, что к концу года появится большая региональная программа по работе с этой проблемой.

Ещё мы предполагали, что мигранты и семьи мигрантов окажутся в сложной ситуации и будут обращаться за помощью. Самое интересное, по данным миграционного центра, они оказались самыми замечательными соседями. Внутри диаспоры они оказывали друг другу помощь, и от них запросов ни в общественные организации, ни в государственные органы не поступало. И даже те семьи, которые у нас числятся как мигранты, мы их обзванивали, они сообщали, что им помогла диаспора. Это цыгане, граждане Таджикистана, Узбекистана, Киргизии. Все эти семьи получили продукты внутри объединений. За соседским объединением будущее, и мы должны этому поучиться у наших граждан из близлежащего зарубежья. Меня эта история восхищает.

Есть ещё положительные моменты. Для нашей организации объединение с другими НКО оказалось совершенно новым, это показало, что мы очень разные, что нам надо учиться работать друг с другом. И это бесценный опыт, из которого мы извлекли много уроков. Я благодарна коллегам, мы посмотрели, кто как работает, кто как взаимодействует, это ценно. В иной ситуации это не было бы просто возможным. Одно дело, когда мы говорим, что мы собираемся, а другое — когда мы сами что-то делаем.

Светлана Маковецкая:

— Ещё была одна уязвимая группа — это врачи. Было понятно, что им надо помогать, горячая кнопка по этому поводу была у Маши. Маша, расскажите, как это было?

Мария Баженова:

— Идея о помощи больницам была в том, чтобы попробовать сформировать технологию «единого окна». У больниц есть ряд потребностей, но они новые, связаны именно с пандемией, а не какие-то текущие. Но при этом было понятно, часть потребностей может решить сама больница, часть — министерство здравоохранения или министерство соцразвития, а часть — не может никто.

Немного хотела рассказать про динамику взаимоотношений с больницами. Для меня это было интересно и по-новому. Вообще это были только взрослые больницы вначале, я не знаю их сотрудников, они не знают меня. Я звоню, говорю: «Здравствуйте, я Мария Баженова». Потом они уже стали называть меня Маша, а я начала так представляться. Много было настороженности, недоверия. И это понятно, просто какой-то голос звонит и спрашивает, какие у них есть проблемы. Я представляю, сколько у начмедов может возникнуть страхов и фантазий, куда потом эта информация уйдёт и останутся они с головой или без. Несколько недель ушло на то, чтобы это доверие сформировать, потом они начали говорить, что им действительно нужно. Здорово, что получилось со всеми представителями больниц наладить контакт.

Вторая сложность была со сбором информации, ведь больницы большие, много отделений, много корпусов, а я разговариваю с одним человеком, и у этого человека задач выше крыши.

Ещё была сложность с документами. Если мы что-то покупаем, то передаём по актам, а у нас нет с этим учреждением договора. Сейчас это вопрос средств, потребности продолжают поступать, а денег на то, чтобы это купить, недостаточно, и не всё удобно выставить на публичный сбор.

Ещё из некоторых особенностей или сложностей. Мне не было понятно, и я до сих пор не разобралась, кто в минздраве отвечает за решение бытовых вопросов в больницах. Было непонятно, готов минздрав закрывать такие потребности или нет.

Если мне начмеды говорили, что чего-то не хватало, я им доверяла. Потому что не будут люди просить, если это не нужно, особенно в такой ситуации. Но всё равно у меня был внутренний вопрос: а они, правда, не могут сами, или не хотят разбираться, или это сложно, или нам уже пять раз помогли, ну и шестой помогут? У некоторых больниц проблем было больше, хотя они все в одинаковой ситуации. Меня это наводит на мысль, что одни больницы могут справиться с вызовами, а другие нет. С чем это связано? С бюджетом, с тем, как построено управление в больнице? Плюс у нас очень короткий период взаимодействия. Когда мы оказываем помощь детям в рамках деятельности фонда «Дедморозим», мы всё-таки долго работаем, мы можем анализировать потребности, соотносить с количеством детей, смотреть, что есть у больницы, что она делает сама. Тогда становится понятно, что нужна наша помощь. А тут очень короткий период, чтобы понять, могла больница сама справиться или нет.

Для меня было удивительно, что у больницы может быть фонд. Моя коллега в Москве руководит фондом поддержки больницы. Я почитала про фонд, оказалось, что они давно работают, у них много задач, не связанных с пандемией: развитие исследований, повышение квалификации врачей, бытовые потребности, много чего другого. Я подумала: как здорово, я только в кино такое видела! И это интересная история, она могла бы быть перспективной, в том числе в ситуации с коронавирусом. Если бы эти фонды работали постоянно и взаимодействовали в связке больница — фонд — минздрав, тогда этих сложностей не было бы, было бы понятно, кто чем должен заниматься, на какой организационно-правовой и финансовой основе.

И последнее — про отношение. Отношение к медикам в стране не очень хорошее. Но ситуация с пандемией это подсветила: чего они жалуются, они сами выбрали эту работу, пусть работают. Отношение к власти не очень, отношение к себе тоже не очень. Когда есть угроза жизни, а ты ходишь без маски в людных местах — это значит, что ты о себе тоже не очень как-то мыслишь. Не очень радостные выводы. Но, с другой стороны, многие люди готовы помогать. Вот сегодня пиццерия привезла пиццу для сотрудников и пациентов краевой детской больницы. И это пример того, что малый бизнес в такой ситуации находит ресурсы, чтобы поддержать медиков и пациентов. И три-четыре месяца пандемии меня эти истории вдохновляют и поддерживают.

Светлана Маковецкая:

— Мы не единственные взрослые на Земле, вокруг огромное количество взрослых, которые тоже готовы помогать. На нашей встрече присутствуют коллеги из других регионов. Вот Мария Курганская, как я поняла, до пандемии она не взаимодействовала ни с какими SOSедями. Случился этот кризис, они создали новую программу поддержки SOSедей, которую собираются дальше развивать.

Мария Курганская:

— Я работаю в Центре социальных программ РУСАЛа в Каменске-Уральском. И вначале, когда нас всех отправили домой, компания приняла решение о запуске программы для поддержки наших бывших сотрудников, пенсионеров. Это была молниеносная работа. Мы создали горячую линию, создали волонтёрский штаб, сотрудники фонда координировали работу по городам, у нас было 13 городов, которые приняли участие в программе. Обзвонили наших пенсионеров, выявили наиболее социально незащищённых, тех, кому нужна продуктовая помощь. И в течение двух месяцев мы эту помощь им оказывали. В мае у нас был 731 человек, в июне — 931. С некоторыми до этого была потеряна связь, у некоторых не было номеров телефонов.

Моя задача была найти волонтёров, организовать доставку, развоз продуктов, координацию и контроль. И в один прекрасный момент мой личный сотовый оказался во власти пенсионеров. Кто-то начал раздавать мой номер. Завод находится в одном из районов города, и 90% пенсионеров живут в этом районе. Если честно, к концу мая было желание ни с кем не разговаривать, даже с домашними, потому что круглые сутки звонит телефон, дошло до того, что мне звонили в домофон домой. Те, кто не мог дозвониться на горячую линию, они приходили ко мне. И в один прекрасный день мне позвонила бабушка, мы с ней разговорились, и она говорит: «Ой, а мы с вами соседки, я же через два дома от вас живу». И тут я поняла, что территориально все мои пенсионеры — жители моего микрорайона. Я о них знаю больше через телефонные звонки, чем о друзьях. Когда мы их обзваниваем, они рассказывают истории своей жизни, делятся проблемами. Когда я начала размышлять о том, что они все рядом, несмотря на то что микрорайон большой, я поняла, насколько крепкое соседское сообщество у пенсионеров, они поддерживают друг друга, знают всё друг о друге, активно передают информацию.

Я поняла, что эти пенсионеры — наше активное сообщество. У нас отсутствует связь между активным молодым поколением и пенсионерами. Я начала включаться в организацию помощи этим людям, которая уже не касалась моей работы. Я знаю большое количество людей в различных структурах, которые готовы быть активными, но нет вот этого моста. Потому что НКО, специализирующиеся на пенсионерах, их мало, активисты — это тоже пенсионеры, и есть моё поколение, молодое, активное, как-то нужно их соединить.

Светлана Маковецкая:

— Ирина Кондрашина из Волгограда участвовала в создании коалиции «Забота рядом», они объединили те организации, которые не часто дружат. Что это за опыт такой был?

Ирина Кондрашина:

— Когда грянула пандемия, нас пригласили вступить в коалицию. Я руковожу ТОС «Высота», мы уже засветились и делали много проектов. Мы за собой потянули 32 НКО. В данный момент у нас в коалиции половина — это ТОСы, как раз соседские сообщества, которые были сформированы до того, со сплочённым коллективом. Но в трудные времена все повели себя по-разному. Сильные и крупные организации оставались на плаву, продолжали реагировать. Некоторые легли на дно и предполагали, что будут долго там лежать, пока мы их оттуда не выдернули. И это была кропотливая точечная работа, обзвоны, разговоры с председателями, с теми, кто думал закрываться. Но на самом деле это мощный ресурс по работе с соседскими сообществами.

Председатели получили такую задачу от нас: включить математику, провести ревизию, посмотреть, кто у них на территории проживает, какие пожилые люди есть. Оказывают ли им внимание родственники. Это как у Веры Полозковой: «подчинённых, как кедры, считать по головам». И вот председатели посчитали всех своих, у нас сформировалась база, мы поняли, кто в какой ситуации находится, есть очаги, где срочно нужна помощь, есть те, кто отрицает, что им нужна помощь, а есть те, кто спокойно всё переносит.

Мы в эту пандемию научились быть пожарными, реагировать с огромной скоростью. Всё менялось, данные менялись, информация менялась, мы рисковали, вслепую шли на эксперименты, создавали чаты, запускали общение между собой. И вот эта коалиция — это хороший опыт, мы объединились, общаемся. Теперь запускаем ещё и рассылку «Вестник коалиции», уже было три выпуска, в каждом рассказываем, что делают волгоградские НКО, чтобы работать с пожилыми людьми, облегчить им условия.

Надо было сделать так, чтобы люди сплотились, договорились об одном, понятном всем. Мы запускали акции, которые придумывали сами на ходу. Например, «Варенье для соседа» — варили варенье, разливали в стерильные банки, передавали соседям, радовали друг друга закрутками и так далее. Такие маленькие интересные истории.

В итоге коалиция существует три с лишним месяца, но мы поняли, что это долгосрочная устойчивая история. Сейчас всё закончилось, у нас большие послабления, можно всё, а мы никуда не делись. Мы все общаемся, мы никогда так много не общались, пока не было проблемы. Мы знали друг о друге, но встречались изредка. А сейчас на постоянном обзвоне, сильно сплотились.

Светлана Маковецкая:

— Говорят, что коалиции бывают вынужденные, бывают ситуативные, и это не зависит от того, насколько они долги. Очень интересный опыт. Анна Отмахова к нам присоединилась, почему вы — специалист по чувствительности к разным поколенческим языкам?

Анна Отмахова:

— Моей маме как-то в магазине сказали «бабушка». Маме было 70, продавцу лет 18, это вполне понятно. Но мама разнесла этот магазин по щепкам, камня на камне не оставила. У меня много знакомых 60+, и не дай бог, кто-то скажет, что они бабушки или дедушки, с ними даже разговаривать не будут. Они ходят в походы, занимаются активностями, воспитывают детей, внуков, соседей, сами выступают в качестве волонтёров. Поэтому любой намёк на их преклонный возраст их сильно обижает. Они никогда сами не обратятся за помощью, потому что сами готовы 10 семей поддержать, сбегать в магазин, аптеку. Когда мы стали разрабатывать текст листовки, меня передёрнуло, когда было написано «дорогие бабушки и дедушки». Так делать нельзя, потому что это оскорбительно.

На самом деле участие в этом проекте, конечно, у нашей организации опосредованное, мы выступали как информационная площадка, но я восхищаюсь всеми, я у них учусь, чётко, ясно, по делу, без лишних слов организовывать всё, вот это да, вот это ребята работают. У нас нет таких навыков и ресурсов. А тут несколько человек, а такие проворачивали вещи и с больницами, и с помощью, и со складами. Я не успевала даже въехать в тему, а уже всё решено было. Это очень здорово.

Было бы здорово отработать механизмы, благодаря которым простые люди могли бы помогать другим. Есть категории, которые лишились работы, например, но не будут обращаться за помощью к государству, потому что боятся получить какой-то статус. Вот такие частные истории, кажется, в этом проекте были упущены. Но помощь медикам, малоимущим, многодетным — это просто высший пилотаж.

Светлана Маковецкая:

— Я недавно говорила с крупным чиновником в Пермском крае, рассказывала, что важно оказывать помощь так, чтобы человек сам потом мог себе оказывать самопомощь. Вот это ощущение, что мы никого не усыновляли, а помогали, надо бы как-то потом проанализировать. У нас ещё были SOSедские советы, как раз там пытались помогать людям, отвечать на их вопросы. Денис Ильич, расскажите подробнее.

Денис Самойлов:

— Можно разделить их на три группы. Первые советы касались того, что происходит. Был очень плотный информационный сигнал, и люди просто не понимали, как себя вести в той ситуации. Потом у людей возник запрос, как им реализовать потребности в новых условиях, при новых правилах, как решить какие-то вопросы с банками, если они закрыты, можно ли куда-то выходить. Потом отдельная группа вопросов касалась услуг, в частности государственных услуг, особенно, когда анонсировали новые антикризисные меры, люди спрашивали, как их можно получить, как оформить себе запись на сайте «Госуслуг», и так далее.

Светлана Маковецкая:

— Уважаемые коллеги, когда мы планировали эту встречу, мы даже не знали, что мы такое должны друг другу сказать. Потому что, с одной стороны, Дмитрий всегда прав, что хорошие новости являются клеем. Есть ли у нас хорошие новости, есть ли то, чем мы можем гордиться? Да, мы попробовали, протестировали, у нас не получилось. Возможно, зашли не с того конца или спрос не так определили, или навыков у нас не хватило. Мне кажется, что были люди, которые скептически к этому относились. Нам не хватило времени? Или мы сначала не понимали, каким будет этот путь внутри пандемии, или просто мы учились, и в следующий раз соберёмся, всё иначе будет?

Инна Бабина:

— Для меня это один из главных вопросов всей работы: что разумнее, оставаться на своём месте и делать тот участок работы, за который ты несёшь ответственность каждый день, и этот участок работы увеличивается в условиях пандемии. Или стоит уделить внимание чему-то ещё? Я так и не уверена в ответе на этот вопрос.

Мы себе плохо представляли, какой будет нагрузка, чем мы будем заниматься, сколько времени для этого потребуется. Каждый из нас в итоге пытался успевать и на основной работе, и в SOSедях. Мне кажется, если бы были люди, которые занимались бы только SOSедскими делами, могли настраивать работу между организациями, больше управлять процессами, было бы больше успеха. Это урок на будущее.

Светлана Маковецкая:

— Здесь собрались организации, которые привыкли, несмотря на пандемию и другие вызовы, сами определять, чем они должны заниматься. Создали ли мы какие-то прототипы, собираемся ли мы продолжать? Могут ли работать между собой даже в условиях штабной деятельности люди с разным типом административного темперамента, с разным пониманием того, что означают договорённости, баланс между тем, что ты должен делать и тем, что подворачиваются возможности, надо их реализовать здесь и сейчас, кто-то чувствует тенденции, а кто-то боль конкретного человека. Ещё и это было ограничением? Или пандемия сняла эти проблемы?

Инна Бабина:

— Тут я настроена очень оптимистично, потому что я верю в диалог, способность людей договариваться. Но также я уверена, что этим процессам нужно время, в тех условиях, в которых мы оказались, возможно, его было недостаточно. Но в следующий раз мы будем лучше представлять сильные стороны друг друга. С этими знаниями, оптимизмом, верой в то, что люди могут договариваться, мне кажется, у нас больше шансов сделать в следующий раз всё, как мы хотим.

Дмитрий Жебелев:

— Ребята, вы просто оглянитесь назад, попробуйте со стороны посмотреть. Я говорил, что я расстроен, что что-то не получилось. Но то, что вообще это объединение случилось, что появились SOSеди, в результате накормили больше 5000 человек, помогли сотням врачей не заразиться, хоть немножко легче себя чувствовать на работе, и это сделали люди, которых я сейчас вижу на экране. Как это ни оценивай, это невероятно! Это нам даёт ощущение, что в Перми все соседи. Надеюсь, что дальше в этом будет больше людей участвовать, чтобы это ощущение появлялось у большего количества людей.

Светлана Маковецкая:

— Запомните нас успешными, не страдающими и весёлыми!