История как боевое искусство. Обзор одноимённой дискуссии на «Мостах»

Новости

IMG_9036Один день (из трёх) в рамках фестиваля «Мосты» был посвящён обсуждению проблем исторической политики в России, «второй памяти» и положения самих историков. Последнему была посвящена дискуссия «История как боевое искусство: цели, участники, арсеналы». Поскольку в самой дискуссии произошло два тематических разлома, текст поделён на разделы: первый об историках, второй об истории как науке. В завершении мы поместили самый острый вопрос из зала и мнение Вячеслава Ракова о нарративе российской истории.

В этом году программа общественного фестиваля «Мосты» тематически развивалась от проблем осознания прошлого к оценке настоящего и до всматривания в будущее. По одному дню на каждый из этих блоков.

Как заметил один из посетителей фестиваля в первый день, казалось, что здесь собрались все историки города. А позже делегат от московского Сахаровского центра, историк, учёный-московед Павел Гнилорыбов сказал: «приятно наблюдать такой интерес к историческому знанию в миллионном городе». Он приехал для участия в дискуссии на тему «История как боевое искусство: цели, участники, арсеналы». На неё же пришли историки пермских университетов, архивов, школ, а также выпускники истфаков разных лет и просто неравнодушные к историческому знанию горожане. Организаторами дискуссии выступили Центр гражданского анализа и независимых исследований и Общество развития продуктивных инициатив.

ИСТОРИКИ НА СЛУЖБЕ

По замыслу организаторов драматургия обсуждения выстраивалась вокруг того, кому или чему сегодня служат историки. «Один из ракурсов сегодняшнего разговора состоит в том, что, если речь идёт о войне, а накал борьбы вокруг истории так велик, что возникают ассоциации, когда историки предстают в образе солдат, то есть тех, кто служит. Возникают вопросы, а чему же они должны служить: истине, государству, обществу, своей корпорации или тому и другому? При этом есть вечные для нашего общества сюжеты (репрессии, Сталин, общие переживания о происходящем в XX веке и т.д.)», – начал разговор модератор дискуссии, эксперт центра ГРАНИ Константин Сулимов

IMG_9036

Дальше логика дискуссии развивалась следующим образом: сначала было заявлено провокативное утверждение о том, что толкование и интерпретация истории – это собственность корпорации историков, тех, кто прошёл некий профессиональный путь. Однако оспаривать его так никто и не стал.

Максим Черепанов, организатор дискуссии, эксперт центра ГРАНИ

– Кто всё-таки может рассуждать на исторические темы? На мой взгляд, этим может заниматься лишь историк, прошедший стадию исследователя-ремесленника, на которой формируется хоть какая-то культуру мышления, как минимум вырабатывается привычка доказывать своё мнение верифицируемыми фактами. Только после этого кропотливого этапа историк может переродиться в свободного мыслителя и рассуждать на исторические темы в публичном пространстве.

Затем, было высказано мнение о том, что профессиональное сообщество историков должно попытаться сформировать некий канон исторической памяти.

Павел Гнилорыбов, историк, учёный-московед, автор проекта «Моспешком»

– Мы говорим об истории как о поле боя, сразу рисуются «стратежки» (жанр компьютерных игр), но мы всё же не солдаты армии Пьемонта, которые идут против украинских сердюков. И сейчас власть часто произносит слово «примирение», одной из форм которого могут быть государственные юбилеи. Ближайшие из них – октябрьская революция и гражданская война. Пока власть о них никак не высказывается.

IMG_9063

Однако следом историк «классического университета» Иван Рябухин констатировал, что профессиональное сообщество историков вряд ли готово сейчас широко доносить свои знания, более того, нет и особого понимания, как это можно сделать.

Иван Рябухин, историк, старший преподаватель кафедры новейшей истории России

– Профессиональное сообщество историков не прикладывает усилий к популяризации исторического знания. И, поскольку оно от этого дистанцируется, то нишу занимают не профессионалы. И сегодня вопрос заключается в том, как мы можем донести историческое знание в простой и понятной для народа форме. Готового рецепта у меня нет, быть может, удастся найти какие-то пути в рамках нашей дискуссии. Должно ли это быть в виде простого перечисления фактов или важна и их интерпретация? В этом плане идея введения с 2018 года обязательного для всех школьников ЕГЭ по истории ставит вопрос и о создании единого учебника истории, но решает он эту задачу или нет?

Затем ещё один сотрудник ПГНИУ Павел Лузин отметил всё ухудшающееся положение историков в стране.

Павел Лузин, старший преподаватель кафедры Всеобщей истории ПГНИУ

– Никто и не думал, идя в университет на исторический факультет, становится солдатом на службе государства. Но, как минимум с 2014 года, вы не можете быть неопределившимся историком. Вы обязаны демонстрировать принадлежность к тому или иному лагерю. В этот период власть вломилась в эту сферу и начала размахивать кулаками.

IMG_9031

ИСТОРИЯ СЕГОДНЯ

Вначале дискуссии возникла и вторая линия обсуждения – нынешнее состояние российской исторической науки. Диагнозы прозвучали самые разные, как и рецепты выхода из кризиса заидеологизированности истории. Далее мы просто их процитируем.

ДИАГНОЗЫ

Марина Оболонкова, историк, зав. кафедрой Всеобщей истории ПГГПУ

–  Всё меньше места среди историков занимает объективистский взгляд на саму историю. Хотя, конечно же, история это и конструирование прошлого через его интерпретацию.

Виталий Ковин, историк, политолог, доцент кафедры Всеобщей истории ПГГПУ

– К сожалению, в России историки проиграли XX век, когда марксизм зачистил историю именно как науку, полностью превратив её в политику и идеологию. Мы наблюдаем это до сих пор, ведь не профессиональное сообщество вбрасывает в паблик тему Ивана Грозного и прочие вещи, это делает власть на том или ином уровне.

Михаил Нечаев, историк, зав. кафедры государственного управления и истории ПНИПУ

– История – это рассказ, а историк – рассказчик. Задача истории – объяснять современникам то, что происходит сейчас. Но готовы ли мы быть талантливыми рассказчиками и кого-то вести за собой? Что касается популяризации, историк обязан быть популяризатором, если он не понимает как донести своё знание, то грош ему цена.

IMG_9084_1

ПУТИ ВЫХОДА

Игорь Аверкиев, историк по образованию, председатель Пермской гражданской палаты

– Главная причина нехорошего положения истории в обществе в том, что власть и простые люди считают историю наукой. Но объективность в истории – это иллюзия! Поскольку история, в основном, занимается изучением государств, то она обладает объективностью только в отношении конкретных стран, а это проблема идентичности, а значит и важнейший политический вопрос. Поэтому стоит признать, что история – это искусство интерпретации, то есть вид художественного творчества. И как только все с этим согласятся, то все сразу успокоятся. Хотя внутри истории есть и науки, например, археология или источниковедение.

Андрей Суслов, историк, зав. кафедрой новой и новейшей истории России ПГГПУ, профессор

– Если история действительно станет наукой, то независимо от политических взглядов люди смогут соглашаться с теми или иными событиями. Общество должно привыкать именно к научной аргументации относительно тех или иных исторических фактов. Я соглашусь с тем, что историки, возможно, недостаточно настойчивы в формировании именно такого восприятии истории обществом, освобождая место различным спекулянтам, в первую очередь политикам.

Виталий Ковин, историк, политолог, доцент кафедры Всеобщей истории ПГГПУ

– Что делать в этой ситуации? Расслабиться и отдать историю на разграбление политикам, а самим копить знания, копать свои профессиональные грядки и рано или поздно к нам всё равно обратятся, если мы будем действительно профессиональным сообществом.

Галина Янковская, историк, профессор кафедры новейшей истории России ПГНИУ

– Существует важнейший источник интереса к истории – социум. И сегодня это значительный ресурс реидеологизаиии исторического знания. Если продолжать говорить лозунгами, то я бы хотела предложить свой: «историки – вон из кабинетов». Нужно самим попытаться узнать, какие исторические сюжеты волнуют общество. Люди погружены в историю и испытывают к ней большой интерес. Поэтому профессионалам необходимо выстраивать мосты с людьми, заинтересованными в прошлом. Это можно делать и через обучение студентов, школьников, работу в музеях, архивах и т.д.

IMG_9082

ДЕЛО ЛУЗГИНА

Под занавес дискуссии вопрос ребром перед профессиональным сообществом историков поставил юрист Пермского правозащитного центра Сергей Трутнев: «Может ли пермская историческая школа сделать безопасной изучение истории в Перми, чтобы это не приводило к уголовным делам? Такой вопрос у меня возник в связи с делом Лузгина», обратился к собравшимся выпускник истфака «классического» университета Сергей Трутнев. На вопрос ответили Виталий Ковин, Игорь Аверкиев и сам Сергей Трутнев.

Виталий Ковин, историк, политолог, доцент кафедры Всеобщей истории ПГГПУ

– Ответ конкретный – нет. Почему? У пермского, как и у любого другого исторического сообщества «кишка тонка» пойти против действующих подходов к событиям, заложенных в нормативных актах и ставших частью государственной идеологии.

Игорь Аверкиев, председатель Пермской гражданской палаты

–  Нет, потому что не может быть монолитного пермского, как и российского исторического сообщества. Это признак нормального состояния академического сообщества, когда  есть люди, которые могут дать два противоположных заключения.

Сергей Трутнев, юрист Пермского правозащитного центра

– Я задал свой вопрос как выпускник исторического факультета, а теперь сам же отвечу на него уже как юрист. Историки должны понимать, что именно их экспертизы по данным статьям (например, 354.1 УК за «реабилитацию фашизма») ложатся в основу обвинительного заключения. И им стоит решить для себя, готовы они пачкать руки или нет.

IMG_9044

РОССИЙСКИЙ ИСТОРИЧЕСКИЙ НАРРАТИВ

Одним из последних выступил историк, поэт и культуролог Вячеслав Раков, который провёл краткий экскурс генезиса исторической науки и обозначил нарратив отечественной истории.

Вячеслав Раков, историк, доцент кафедры всеобщей истории ПГНИУ

Здесь цивилизации могло и не быть, так далеко она отстояла от остальных. Россия могла остаться чистым пространством и, возможно, наша география не должна была воплотиться в историю, но наши предки всё же совершили превращение одного в другое. И мы дорого платим за всё это и всегда отстаём, но не потому, что мы плохи, а потому, что само наше огромное пространство создаёт дефицит времени. Мы растекались по горизонтали, а сил на движение по вертикали, вглубь у нас уже не было. Поэтому мы всё ещё не преодолели архаику. Именно из-за дефицита времени мы всегда и отставали, а не потому, что мы плохи.